«Пропавший без вести, я знаю ты – живой,
Вас миллионы бродят между нами…»
(Юрий Шевчук, ДДТ)
Ежегодно в России пропадают более 120 тысяч человек. Такие данные ГУ МВД России, казалось бы, мало кого удивляют: многие находятся живыми и здоровыми, кто-то «загуливает» на несколько дней... Но трагедии, всё же, составляют немалую и неотъемлемую часть внезапного исчезновения граждан. Некоторые остаются личным делом семьи пропавшего, а некоторые получают широкий общественный резонанс и заставляют людей задуматься. Почему далеко не всегда мы замечаем ориентировки, развешанные на остановках, или переключаем канал телевизора, когда объявляют о розыске без вести пропавших. Или почему просьбы о помощи полиции и волонтёров остаются неувиденными и неуслышанными, а бюрократическая составляющая вставляет палки в колёса тех, кто прилагает добровольные и безвозмездные усилия в поиске пропавших?
Начальник 8 отдела по организации розыскной работы управления уголовного розыска ГУ МВД России по Нижегородской области Павел Савинов приводит статистику: только за 10 месяцев 2012 года в регионе пропало 1046 человек, 813 из них найдено. Однако показатель текущего года далеко не самый высокий. Например, в прошлом году ушли из дома и не вернулись 1342 человека, что свидетельствует о снижении количества пропавших граждан.
При этом начальник 8 отдела делится некоторыми подробностями рабочего процесса. Например, для удобства поиска лиц, объявленных в розыск, их делят на три категории. Труднее всего полицейским искать так называемых «без вести пропавших» граждан. Вторая категория – несовершеннолетние, которые добровольно уходят из семей, детских домов, воспитательных и образовательных учреждений. Третья категория граждан – лица, которые утратили со своими близкими родственную связь. Они не являются полноценно пропавшими без вести, но, тем не менее, полиция обязана вести их розыск наравне с другими гражданами. При этом люди, попавшие в третью категорию, могут находиться где угодно на территории РФ или СНГ: когда-то переехал в другой город, потеряв адрес родственников, ушёл из дома навсегда… Есть случаи, когда таких «потерянных» находили и за рубежом.
В поисках пропавших полицейские активно сотрудничают с волонтёрами. Один из наиболее ярких примеров такого сотрудничества – поиски Ксении Мальцевой, пропавшей в Нижнем Новгороде 4 октября. Ксению искали, что называется, всем городом: на остановках, в общественном транспорте и других публичных местах были развешаны ориентировки с её приметами и фотографией. Поисково-спасательный отряд «Волонтёр НН» «прочёсывал» парки, улицы города, «шерстил» Интернет. К сожалению, все усилия полиции и добровольцев не смогли предотвратить трагедию: тело девушки было обнаружено в районе нефтеналивной станции Кстовского района в реке Волга 23 октября.
Руководитель поисково-спасательного отряда «Волонтёр НН» Сергей Шухрин: «Поиски Мальцевой показали, что система оповещения или отсутствует, или не работает для большого количества людей. Понятно, что спецслужбы выстроили работу между собой и находят общий язык. Но, например, получить запись с видеорегистратора площади Горького, где Ксения находилась в «Макдональдсе», весьма проблематично. Я до сих пор не знаю способа, как оповестить всех водителей, чтобы они сохранили записи своих видеорегистраторов. Та же самая ситуация с видеокамерами, которые есть в различных учреждениях. Нужно пройти ногами и сказать: «Товарищи, за такой-то день будьте добры, сохраните запись, потому что через неделю она сотрётся». А взаимодействие с правоохранительными органами у нас налажено, но преимущественно в Нижнем Новгороде. В районах области и каких-то удалённых уголках некоторые сотрудники полиции и участковые и не подозревают о существовании нашего отряда, не слышали об этом».
О равнодушии и непонимании некоторых компаний и организаций говорит и Павел Савинов: «Не все ещё прониклись тяжестью этой проблемы. Дело в том, что даже при обращении в различные организации с просьбой дать видеоматериалы мы сталкиваемся с непониманием, требованиями предоставить запрос, или прийти утром, так как этот запрос подаётся на имя руководителя службы безопасности».
Рекламных носителей в городе много. Люди пользуются банкоматами, ходят в кафе, пополняют счета с помощью терминалов. Конечно, можно было бы размещать информацию о пропавших на таких объектах, что называется, прямо перед глазами. Однако Павел Савинов утверждает, что этот вопрос уже прорабатывался, причём результат оказался неутешительным. Многие организации и компании не хотят себя ассоциировать с какими-либо социальными проблемами. Если на зелёном цветастом банкомате будет висеть ориентировка «пропал человек», то естественно возникает негатив. Поэтому руководство многих организаций на это не идёт и отвечает отказом.
Другой вариант: практика демонстрации роликов с информацией о пропавших на больших городских мониторах используется во всём мире и некоторых городах России. Казалось бы, в Нижнем Новгороде внедрить подобный метод - проще простого. Но не тут-то было.
Павел Савинов: «Большие уличные экраны и мониторы торговых центров принадлежат МЧС. Сегодня в Нижегородской области на этих экранах демонстрируются два наших ролика. Учитывая загрузку, 20-секундный ролик проходит 1 раз в час. Не знаю, сколько людей его может увидеть, но процесс согласования занял 3 месяца - согласовывали с Москвой и прочее. Поэтому, чтобы разместить ориентировку пропавшего человека по запросу полиции, я даже затрудняюсь сказать, сколько нужно будет времени».
Наверняка многие смотрят программу «Жди меня». Татьяна Грачёва - волонтёр «Жди меня» - живёт в Нижнем Новгороде. Вместе с другими участниками программы она помогла объединить более 1000 семей и продолжает помогать людям до сих пор. Основную проблему, препятствующую поиску и в значительной степени добавляющую проблем самим волонтёрам, Грачёва видит в федеральном законодательстве.
«Пресловутый 152 закон «О персональных данных», усложняет поиск. Раньше, когда этого закона не было, мы организовывали активное взаимодействие с адресным столом. Сейчас этот закон поставил и программу «Жди меня», и волонтёрские поиски в положение на грани фола», - говорит Татьяна Грачёва.
Получается, чтобы найти человека, собрать о нём сведения, волонтёр вынужден отчасти нарушать закон. Приходится искать с помощью Сети. Но что делать тем, кто «отправляется на поиски» самостоятельно? Далеко не все знают, как грамотно использовать Интернет для поиска человека. Однако предложения волонтёров создать единую федеральную службу поиска также не увенчалось успехом.
Татьяна Грачёва: «Мы предлагали создать федеральную службу поиска, специалисты которой могли бы выслушать людей и помочь им с использованием Интернета. Сеть в данной ситуации – это очень большое подспорье. Нас поблагодарили за хорошее предложение, и всё это осталось на бумаге».
