«90% в лечении ребенка зависит от того, как мама слышит доктора» — главврач НОДКБ о детском здравоохранении

Любой родитель больше всего боится, что его ребенок заболеет, и в такие моменты самое важное — во время обратиться к врачу. О том, как больным детям помогают в Нижегородской области, в том числе во время пандемии, ИА «В городе N» рассказала главный врач ГБУЗ НО «Нижегородская областная детская клиническая больница» (НОДКБ) Елена Гурьева.

Много ли детей болеют коронавирусной инфекцией в Нижегородской области? Насколько тяжело?

Дети болеют не так сложно, как взрослые, но четвертая волна показала, что они недужат тяжелее. В основном, это пациенты, которые имеют какую-то соматическую патологию. Чаще всего тяжело заболевают, выходят в пневмонию, дети с патологией центральной нервной системы, например, с детским церебральным параличом: у них и так дыхательная функция нарушена, а тут происходит наслоение инфекционного процесса, которое дает гипоксию. Именно такие пациенты уходили на фоне COVID-19.

В остальном, чаще всего встречаемся с семейными очагами. Но все равно у малышей это проходит в более легкой форме, чем у родителей, реже бывает поражение легких.

Процесс лечения юных пациентов с коронавирусом отличается о того, как лечат взрослых?

Несомненно, поскольку он не такой «глубокий». На все препараты есть возрастные ограничения. Учитывая, что дети болеют нетяжело, им назначаются противовирусные и жаропонижающие лекарства в зависимости от того, какие симптомы. Препараты, которые влияют на свертывающую систему крови, детям не дают, поскольку обменные процессы у взрослого и ребенка разные.

Кроме коронавируса, какими заболеваниями стали чаще страдать дети в последнее время?

За последние 10 лет растет количество детей, которые стали поступать к нам в 9 — 10 лет с язвами желудка. Это вообще нонсенс: заболевание характерно для взрослого населения. Правда, сейчас наплыв таких больных схлынул.

Очень много пациентов поступает с впервые выявленным сахарным диабетом. Зачастую уже по месту ближайшей реанимации. Это тоже был удел более старшей группы, а сейчас мы видим, что и в 2 — 3 года привозят деток с кетоацидозом, повышенным сахаром, выделением ацетона в мочу.

Надо понимать, что у взрослых и детей разные типы диабета. Родители часто не обращают внимания: просто ребенок стал какой-то вялый, стал засыпать. 

Сахарный диабет хоть и наступает, но у нас сейчас система оказания помощи на достаточно высоком уровне, поэтому такие детки быстро купируются. Но мы понимаем, что диабет — это образ жизни. Если был такой «колокольный звон», даже однократное повышение сахара в крови ребенка, то родители должны уделять очень много внимания правильному образу жизни. У нас в детской областной есть школа сахарного диабета, где им объясняют, как правильно кормить детей, как правильно применять препараты, которые им назначает доктор, какие нагрузки должны быть у пациента.

У нас растет травматизм. Это «сезонное заболевание»: начинается лето, начинаются самокаты, велосипеды — и понеслось. Я лично беседовала с дедушкой, который пришел с девочкой с закрытым переломом плеча. Девчонке годика четыре. Говорю: «Дедушка, скажите мне, пожалуйста, что произошло?» — «Мне внучка решила показать полицейский разворот на самокате». Полицейский разворот «удался»: девчонка упала, перелом. Я говорю: «А вы давно купили самокат?» — «Ну, мы хотели, как лучше» — «Уберите его».

Конечно, есть еще вирусные инфекции. Никуда не делись часто болеющие дети. Есть пациенты, которые из месяца в месяц приходят с заболеваниями дыхательных путей. Их надо обследовать, понять причину. Часто болеющий ребенок должен быть на диспансерном учете у участкового педиатра, должны проводиться профилактические мероприятия.

Очень важно, когда врачи-педиатры находятся в «содружестве» с мамой, когда мама слышит врача, готова выполнять назначения.

Гораздо хуже, когда маме неинтересно: «Вот я привела своего ребенка, вылечите его и отдайте здоровым». Так не работает. Это процесс взаимный, и 90% в лечении ребенка зависит от того, как мама слышит доктора и как она вместе с ним лечит ребенка.

Основными причинами смертности среди детей в Нижегородсокой области в прошлом году стали состояния, возникающие в перинатальном периоде (71 человек), травмы, отравления и некоторые другие последствия воздействия внешних факторов (48 человек), врожденные аномалии (пороки развития), деформации и хромосомные нарушения (32 человека), болезни нервной системы (18 человек) и новообразования (13 человек).

Как в Нижегородской области обстоят дела с редкими, или орфанными заболеваниями у детей?

Есть четкий указ президента об орфанных заболеваниях, перечень этих заболеваний. Создан «Круг добра» — организация, которая аккумулирует в себя средства и реализует их на лечение конкретных пациентов по заявкам регионов. Этим часто пользуемся сейчас, например по «Спинразе» при спинальной мышечной атрофии.

Право на получение федерального финансирования лечения имеют дети, которые включены в федеральный регистр. Для этого надо пройти углубленное обследование — медико-генетическое консультирование. На базе детской областной больницы есть очень грамотные генетики. 

Не надо путать: есть орфанные заболевания, а есть заболевания обмена веществ. Зачастую, они не такие дорогостоящие в лечении. Главное — во время поставить диагноз.  У нас есть скрининг заболеваний у новорожденных. Почему он делается в родильном доме? У таких детей, чем раньше мы дадим специфический продукт питания, тем больше у него шансов не потерять свои физические и умственные навыки. Когда мы доводим такого пациента, он становится совершенно здоровым. 

Генетические заболевания очень сложно лечатся, очень дорогостояще. Одно применение той же самой «Спиназы» стоит 8 млн рублей, мы уже вводили препарат стоимостью 135 млн рублей. Ясно, что они не входят в программу государственных гарантий оказания бесплатной медицинской помощи. Совсем выздоровевших пациентов мы пока не видим, но есть стабилизация.

А что касается сборов средств, о которых объявляют в СМИ и соцсетях? Насколько в них есть необходимость?

Любой сбор должен быть обоснован. Например, этих препаратов нет в России. Не надо забывать, что у нас еще есть желание родителей. Они зачастую хотят лечиться заграницей. Бывает, что такая помощь может быть оказана и на территории России, но они хотят уехать. Когда возникает состояние, которое мы не можем вылечить, все это комментирует врач.

Увеличилось ли число таких пациентов в Нижегородской области за последнее время?

Нет, оно примерно одно и тоже. Мы должны понимать, что количество пациентов зачастую увеличивается с внедрением каких-то новых технологий, новых методик исследования. Допустим, раньше мы на аппаратах УЗИ не видели открытое овальное окно. Потом у нас выросло количество открытых овальных окошек — практически у каждого новорожденного. Выяснилось, что до шести месяцев это нормально, просто у нас появился новый уровень оборудования.

Кстати, какое оборудование НОДКБ получила в последнее время? Что еще планируется докупить?

Спиральный компьютерный томограф. Когда премьер-министр Михаил Мишустин приезжал в Нижний Новгород, одной из тем было выделение средств на ремонт детской областной больницы — 1,8 млрд рублей — и приобретение оборудования. Все это мы согласовали, будем осваивать эти средства со следующего года. Ремонтироваться мы будем корпусами. В этом году правительство Нижегородской области выделило 107 млн рублей на капремонт. Мы один корпус закрыли, проводим замену всех коммуникаций. Работа уже началась. Это долгосрочный проект. Дети рассредоточены по другим корпусам.

А как в больнице обстоят дела с кадрами?

Сейчас с этим сложно во всем здравоохранении. Основной костяк — это люди, которые уже много лет проработали. Молодое поколение тоже приходит. Кто-то остается, влюбляется в нашу больницу, кто-то считает, что он достоин чего-то другого. У каждого свои цели в жизни. Но тем имеющимся кадровым потенциалом мы совершенно спокойно оказываем всю медицинскую помощь.

На что вы бы направили свободные средства, если они будут у больницы?

На оборудование. Первым делом — это лечебный процесс. Вторым пунктом, а лучше параллельно, — это комфортное пребывание как пациентов с родителями, так и докторов и медсестер. У них должны быть хорошие ординаторские, комфортные комнаты отдыха. Мы же здесь живем на работе. Надо думать и о врачах тоже, о медсестрах, которые тут круглые сутки оказывают помощь.

И в заключение: какова, на ваш взгляд, главная проблема в детском здравоохранении в Нижегородской области?

Почему-то у нас родители сейчас стали меньше уделять внимания своим детям. Вот самая важная проблема, с этого надо начинать. Медицина была, есть и будет. Мы, как спасали детей, как вытаскивали их, так и будем вытаскивать. Заболеваемость может меняться то в одну, то в другую сторону в зависимости от того, что происходит в мире. Но мы сейчас видим девочек, которые рожают, а у них нет чувства материнства. Видим мамочек, которые могут себе позволить оставить ребенка в больнице и не прийти, даже не звонить. Конечно, здесь органы опеки работают, мы работаем, но жалко этих пациентов, очень жалко.

Когда у нас дети падают из окошек, начинаешь маму спрашивать как так? «А я его на секунду оставила». Да не на секунду! Он успел залезть на подоконник и свалиться. И слава богу, что под окном была посажена сирень. Она потом пришла и говорит: «Я буду молиться за тех людей, которые посадили эту сирень». Наверное, мы немного стали не такими осторожными.