Весной 2020 года, когда в Нижегородской области появились первые граждане, инфицированные коронавирусом, больницы региона начали перепрофилировать под ковид-госпитали. В таком режиме медучреждения работают уже больше полутора лет, приняв на себя удар всех четырех волн инфекции. Последняя, которая началась осенью этого года, считается самой тяжелой: рекорды заболеваемости отмечаются теперь почти ежедневно. Корреспондент ИА «В городе N» отправилась в «красную зону» городской клинической больницы № 5, чтобы узнать, как медики справляются с усложнившейся задачей.
За больничными стенами
Чтобы попасть в нужный корпус, пришлось пройти по залитому дождем двору больницы на улице Нестерова. Перед входом в «красную зону» медицинские работники одеваются в отдельной комнате. Мне выдают защитный комбинезон с капюшоном, специальные бахилы, респиратор и шапочку. Поверх своих собственных очков надеваю специальные очки. И без того тугие перчатки к рукавам комбинезона приклеивают скотчем.
Чтобы не было никаких щелочек, — объясняет сотрудница больницы.
Технику — фотоаппарат и диктофон — заворачивают в целлофановые файлы, чтобы на них не попал вирус. Теперь все готово.
На входе в «красную зону» нас встретил врач-хирург Михаил Моровов. Мы поднимаемся по массивным ступеням, заходим в помещение, где, несмотря на респиратор, чувствуется резкий больничный запах. В зеленых коридорах тихо, изредка из палат доносится хриплый кашель пациентов. В основном, больные лежат на койках практически без движения — пациенты с пневмонией должны более половины дня непрерывно находиться в прон-позиции, то есть лежа на животе. Это позволяет улучшить вентиляцию тех зон легких, которые слабо вентилируются в положении на спине. По коридору прогуливается пожилая женщина в халате.
Делает дыхательную гимнастику, — поясняет врач.
По словам доктора, в клинику поступают пациенты со всего города и области. Медучреждение перепрофилировали под ковид-госпиталь в апреле 2020 года. Сейчас это один из крупнейших стационаров в Нижнем Новгороде, оснащенный кислородной разводкой. Почти в каждой палате есть как минимум две точки с О2, поэтому тяжелых больных при нарастании дыхательной недостаточности привозят сюда из других ковид-госпиталей региона.
Работаем тяжело. Ежедневно на протяжении почти полутора лет мы принимаем больных коронавирусной инфекцией. С восьми утра до восьми утра. Работаем практически ежедневно, потому что одно из главных правил в борьбе с коронавирусом — осматривать больного каждый день, чтобы отслеживать динамику его состояния: это нарастание жалоб, одышки, температуры. Нужно следить за тем, чтобы они лежали в прон-позиции, постоянно с ними разговаривать и успокаивать, потому что психологическое состояние у них очень страдает. Выходные — это большая редкость. Мы договариваемся между собой, чтобы сегодня я этих больных посмотрел, завтра — кто-то другой, — объясняет Михаил Сергеевич.
С вакцинацией и без
В палатах отделения лежат пациенты с коронавирусом в среднетяжелом и близком к тяжелому состояниях. По словам врача, среди тех, кто оказался в «красной зоне», вакцинированных не более 10–15%.
Те, кто попадают в стационары с прививками, — это, конечно, пожилые люди, потому что они очень боятся. Но, как показывает практика, болеют они совершенно легко, — отмечает Михаил Моровов.
Одна из таких пациенток — 76-летняя Валентина Григорьевна — лежит в больнице пять дней. Сегодня она получила отрицательный результат ПЦР-теста на коронавирус и уже скоро сможет выписаться.
Пациентка сделала прививку — и она болеет легче всех. Да, у нее два дня была температура, да, она очень испугалась, поэтому попросила госпитализацию в больницу. Ей не отказали, потому что действительно у нее была двухсторонняя пневмония маленького объема, но после двух дней температуры дело пошло на поправку. Объем пневмонии минимальный, и она уже пойдет домой здоровая, потому что ее ничего не беспокоит.
В палате вместе с Валентиной Григорьевной лежат еще три женщины — 43, 71 и 59 лет. Самая молодая пациентка провела в больнице больше трех недель. Тяжелее всего болеет 59-летняя Ольга Волкова, которую мы встретили в коридоре за выполнением дыхательных упражнений. Сейчас она снимается с кислородной терапии. Как и большинство пациентов, попавших в ковид-госпиталь, прививку она не делала.
Пациентка болеет с цитокиновым штормом, что потребовало введения дорогостоящих лекарств, которых, сами понимаете, нет в достаточном количестве, которое мы хотим. И она будет лежать еще две недели. Вот, кажется, объективный пример на фоне этой палаты. Она семь дней лежала в лежку, не могла поднять головы из-за этого тяжелого осложнения. Если каждого спросить о прививке, почему он ее не делал, у каждого будет одна и та же реакция: глаза, потупленные в пол и ответ «потому что не хотелось», — рассказывает Михаил Сергеевич.
«Оптимистичная» палата
Мы направляемся в конец коридора в палату №153, где лежат уже выздоравливающие пациентки.
Это хорошая, оптимистичная палата. Некоторые уже ходят, а лежали неделю в лежку после цитокинового шторма, — объясняет врач.
Здесь Михаил Сергеевич меня временно оставляет, чтобы отлучиться по делам — его работа не прекращается и во время общения с корреспондентом: несколько раз наш разговор прерывался, когда к доктору обращались коллеги.
Палата действительно оказывается более оживленной, кто-то полулежит на койке, кто-то сидит, опустив ноги на пол. Опасность миновала, и женщины уже готовы общаться и делиться своими историями. С краю у двери сидит Валентина Григорьевна, которая подхватила инфекцию после вакцинации.
Когда дома пропадает обоняние, аппетит — все это мелочи. Температура поднимается — тоже можно сбить. Но когда наступает удушье, от него избавиться некуда. Меня привезли сюда в час ночи. И хочу сказать, я очень им благодарна, — женщина не может сдержать слез. — Сразу же в приемный покой, девочки у меня осмотрели бумаги, расспросили меня, тут же сразу взяли кровь, тут же ЭКГ сделали, КТ легких. Привели в палату, пока я тут переодевалась, они бумаги просмотрели и сразу принесли капельницу, и вкололи в живот разжижающий препарат. Все очень спокойно, ровно.
Валентина Григорьевна привилась вакциной «Спутник V» в апреле и собиралась сделать ревакцинацию в октябре, однако, болезнь резко изменила планы.
Я думала: ну я же крепкая женщина, не могу я заболеть. А, видите, вот в каком состоянии попала сюда, несмотря на то, что с прививкой. А Михаил Сергеевич говорит: так это еще счастье, что прививка у вас, если бы не было прививки, было бы еще сложнее, — рассказывает пенсионерка.
Пациентке осталось только сделать компьютерную томографию легких: если пневмония будет небольшой, она сможет вернуться домой.
Страх и благодарность
К разговору присоединяется ее соседка у окошка — уже знакомая нам Ольга Николаевна, заболевшая с тяжелыми осложнениями. Из-за болезни голос у нее еще слабый.
Они меня вытащили буквально с того света. Я поступила сюда с температурой очень высокой, потом начался цитокиновый шторм почему-то. Видимо, так развивается болезнь. Сейчас, конечно, я уже вернулась к жизни, для меня это счастье великое, — комментирует пациентка.
Она у нас уж очень тяжелая была. Прямо очень. Все время на кислороде, — добавляет Валентина Григорьевна.
Вспоминая страшный опыт, пациентки возвращаются к тревожащему каждую из них вопросу о вакцинации.
Наверное, недели две уже точно я здесь. Я потерялась во времени со всеми этими делами. Я тоже так относилась к прививкам: «это не для нас, это не про нас». Теперь по-другому на это смотрю, — говорит Ольга Николаевна.
Кашель — это еще ладно, простительно, но удушье — слушайте, это страшно. Люди, добрые, сделайте вы прививки, берегите себя и окружающих, — снова вступает в разговор первая пенсионерка.
Валентина Григорьевна хочет поделиться благодарностью медикам, и становится понятно, почему врач на время беседы решил тактично оставить нас одних.
Я очень благодарна всему персоналу. Девочки постоянно трут, моют, все у нас убирают. Медсестры очень доброжелательные, ни один не повысил голос. У нас ведь у всех разный характер. Кормят хорошо, вкусно. А врач-то у нас какой Михаил Сергеевич. Это же вообще чудо, и подскажет, и поможет, и объяснит, и все по полочкам разложит. Очень отзывчивый, заботливый, как отец родной.
На мое предложение сделать фотографию откликается только Ольга Николаевна. Ее соседка на койке с другой стороны окна заговорщически подмигивает в сторону Валентины Григорьевны, которая спешит укрыться под одеялом. Пациентки оживились, подтрунивают друг над другом, — значит, самое страшное миновало. Женщины рады любому общению и возможности поделиться эмоциями. Многие из них не виделись с родными уже несколько недель. Родственники приносят в больницу передачи, а обратно из «красной зоны» выносить предметы во внешний мир нельзя. Прощаемся и желаем друг другу самого главного — здоровья.
«Каждая волна тяжелее предыдущей»
В респираторе тяжело дышать, а в непроницаемом для воды и воздуха комбинезоне становится душно. За полтора года борьбы с пандемией медики привыкли работать в этом костюме каждый день. В коридорах стоят железные носилки и тележки, сейчас они не используются, но могут понадобиться в любой момент. Михаил Сергеевич демонстрирует основные инструменты, которые требуются врачам в отделении, — это пульсоксиметр, измеряющий уровень насыщения крови кислородом, ручка для записи и мобильный телефон, спрятанный в файл.
По моим ощущениям, каждая следующая волна тяжелее, чем предыдущая. Вторая волна была самая тяжелая, наверное, потому что она была длительная, продолжительная. Четвертая тяжелее. Резкий подъем, большие цифры заболевших, болеют молодые. Средний возраст заболевших всегда колеблется. Если в третью волну были совсем молодые, то сейчас люди трудоспособного возраста меньше 50 лет. Очень тяжело болеют, залетают в реанимацию, — рассказывает врач.
При этом тех, кто подхватил инфекцию повторно, в стационаре нет, болезнь они переносят легко. В основном такие пациенты лечатся амбулаторно и общаются с врачами по телефону и в мессенджерах, рассказывают о своих жалобах и симптомах, а затем медики приезжают их осмотреть. После этого врач принимает решение, нужно ли скорректировать лечение.
За все время повторно заболевший был у меня только один. Болел он совершенно легко, из симптомов были только головные боли, температура не поднималась выше 37,2°С. Самоизолировался от детей и от жены и выздоровел меньше, чем за неделю, — отмечает Михаил Сергеевич.
Два правила для ожидающих врача
Отказать в лечении нижегородцам не могут, однако не всем пациентам действительно требуется госпитализация в стационар. Как объяснял ранее глава регионального Минздрава Давид Мелик-Гусейнов, скорая помощь приезжает на вызовы, ставя в приоритет ситуации, когда есть угроза для жизни. На фоне роста заболеваемости нагрузка на систему здравоохранения серьезно возросла.
Пациентам, которые заподозрили у себя симптомы коронавируса, медики рекомендуют в первую очередь успокоиться.
Помощь придет. Не надо суетиться, не надо писать жалобы. Нужно просто медиков немного понять. Им сейчас очень тяжело. Не нужно верить интернету по поводу лечения народными средствами. Есть стандарты лечения больных на амбулаторном этапе, которые разработаны Министерством здравоохранения Российской Федерации. Они везде приняты и везде работают. Нужно дождаться врача и четко следовать этим указаниям, а не заниматься самолечением, — отмечает врач.
В условиях кислородного коллапса
В служебных помещениях больницы припасены кислородные концентраторы, которые производят до 15 литров O2 в минуту. Они ставятся в палатах, когда пациентам не хватает кислорода в воздухе, — такие устройства используются во всех маленьких больницах. Кроме того, медучреждение обеспечено центральной разводкой O2.
Несмотря на то, что за время борьбы с коронавирусом система была отработана, 20 сентября в ней произошел сбой. В 5:30 утра в кислородной сети больницы резко упало давление. Дежурные бригады оперативно выявили около десятка самых тяжелых больных, у которых недостаток кислорода мог вызвать серьезные осложнения, вплоть до летального исхода, и в течение часа их перевели в другие стационары. По информации нижегородского Минздрава, пациентов распределили по COVID-госпиталям больниц №№ 12, 13, 28, 29 и клинической больницы имени Н.А.Семашко. По словам врача Михаила Моровова, в 7:30 основной медицинский коллектив получил сигнал от и.о. главного врача о произошедшем, и уже сразу после выхода на работу медики готовили списки больных, которым во вторую очередь потребовался перевод в другие стационары. Работа была выполнена к 12:00.
За полтора года мы научились реагировать на все эти ситуации. Реагировать здраво, спокойно и сдержанно. Коллектив умеет работать в тяжелых условиях. Конечно, тяжело морально переносить все эти тяготы, все экстренные ситуации, но работать в этом деле мы уже научились, — отметил Михаил Сергеевич.
Ситуацию со своей стороны прокомментировал и.о. главного врача больницы Владимир Андреевич Федоровцев. Он возглавил медучреждение в конце сентября, после того как этот пост покинула Надежда Сухачева. Ранее под руководством Владимира Андреевича находился ковид-госпиталь больницы.
Это был страшный сон. Система кислородной разводки — это сложная штука. Тут влияют и погодные условия, и максимальные ее параметры, не вполне понятные. Когда деваться некуда и приходится класть много пациентов на кислород, это может привести к снижению давления в системе. Мы сейчас приняли все меры. Вынужденно, но сократили количество пациентов на кислороде. Мы старались помочь городу как могли, но, видимо, это был наш предел. Но надо отдать должное, что ничего критического не произошло, мы вовремя отыграли эту ситуацию, спокойно всех перевели, и состояние ни у кого не ухудшилось.
Сила привычки
По словам Владимира Федоровцева, несмотря на тяжелые, порой напряженные условия работы, за все время существования ковид-госпиталя почти никто из медиков не уволился. В основном, уходили люди старшей возрастной группы, которым было трудно справиться с возросшей нагрузкой.
Это единицы были на первом этапе, когда люди попробовали, им было тяжело. Практически никто не увольняется, все работают. Это такая же в точности работа [как любая другая]. Да, ношение СИЗов — это неудобно, неприятно, но человек ко всему привыкает. Ничего, честно скажу, суперкритического нет. Да, противно, тяжело дышать, сушит, кашляешь потом, на лице остаются следы, летом жарко ходить, — рассказывает Владимир Андреевич.
Вспоминая лето 2021 года, глава больницы соглашается, что это был самый тяжелый период для медиков. Жара стала кошмаром для хирургов, которые лечат коронавирусных больных с инсультами и инфарктами, делают операции по стентированию сосудов, устанавливают стимуляторы. Сейчас все хирургические операции по всей Нижегородской области сосредоточены именно здесь, в городской больнице №5.
Самое страшное — это летом. Тут и вентиляционный режим изменен в связи с ковидом. Все-таки тут немножко мы затыкаем пути перемещения воздуха, чтобы не было распространения вируса. Конечно, когда душно, здесь тяжело. Честно скажу, летом хирурги падали в обморок от перегрева. Это была невыносимая жара. Но сейчас все попроще, — отмечает и.о. главврача.
Прогнозировать невозможно
Как долго продлится работа ковид-госпиталя, Владимир Андреевич не может предположить даже по своим ощущениям.
Это непредсказуемо. Никто не может «прочитать» коронавирус. Все пытаются построить какие-то модели, потом появляются новые штаммы, и все это возрастает безумно. Невозможно спрогнозировать ситуацию, к сожалению. К тому же это зависит от напряженности других служб. Все стационары распределяются, перепрофилирование стационара в ведении Минздрава.
По словам Владимира Федоровцева, стратегическое решение принимается в зависимости от ситуации. Если потребуется направить силы медучреждения на борьбу с другими заболеваниями, ковид-госпиталь будет перепрофилирован. Но пока основная задача больницы — лечение коронавируса и вызванных им осложнений.
Покидая территорию медучреждения, вижу на фасаде одного из корпусов граффити художника Лексуса. «Человек не осознает, что он дышит, до того момента, когда перестает дышать», — гласят буквы рядом с изображением врача. Теперь арт-объект приобретает для меня новый смысл, напоминая обо всех медиках, которых я встретила в ГКБ № 5 и которые ежедневно и почти без выходных борются за жизнь десятков пациентов. Потому что здоровье важнее предрассудков.
